"Тоска о потерянном блаженстве сквозит в произведениях великих писателей и художников, но нигде эта скорбь, растворённая впрочем, утешением, не выражается так сильно, как в наших церковных песнопениях и молитвах. В них слышится то рыдание о потерянном рае, то глубокое сокрушение о грехах, то радостная и победоносная песнь о нашем Искупителе".
(Беседы старца Варсонофия Оптинского с духовными детьми. Издательство “Благовест”. Москва-Рига. 1995 год. Стр.19.)
Христианская жизнь есть стремление к общению с Богом. Средства богообщения: благодатные, исходящие от Бога, — таинства, и естественные, исходящие от человека, — молитвы. Молитва есть обращение души человека к Богу. Наша душа имеет три стороны: ум, сердце и волю. Ум — свет, который озаряет путь жизни к Богу. Сердце — теплота души, с которой душа переживает свое земное существование. Воля — это сила, энергия, повинующаяся то уму, то сердцу или же и уму, и сердцу.
Каким путем человек ближе подходит к Богу: рассудочным или путем сердца? Путем сердца, одним умом человек не может многого достигнуть в общении с Богом.
«О, глубина премудрости и разума Божия!.. Кто бо разуме ум Господень?» — восклицает апостол Павел (Рим. 11, 33–34). «Изумевает и премирный ум» пред тайной воплощения Сына Божия от Пресвятой Девы Марии. И если пред одной этой тайной в изумлении преклоняются ангелы, а апостолы — «витии многовещанные» — становятся «яко же рыбы безгласные», то обыкновенные люди — и премудрые, и немудрые, и взрослые, и дети, лишь в чувствах могут достигнуть Богообщения. Примерами тому — фарисей и мытарь, евангельская блудница и Иуда Искариотский, Закхей и апостол Петр. Одно холодное признание ума не приближает людей к Богу: «и беси веруют», но «трепещут» за свою судьбу (Иак. 2:19); и раскаявшийся Иуда, сознавши умом свое преступление, не приблизился к Богу (Мф. 27:5).
Истинное Богообщение наступает тогда, когда религиозные истины становятся достоянием сердца, когда возникает сердечная вера, когда сознание своих грехов переходит в чувство сокрушения о своих грехах. Например, если душа не только умом признает догмат воплощения Сына Божия, но и сердцем откликается на любовь Бога, Который так возлюбил мир, что Сына Своего Единородного дал на спасение мира, — она изливается в словах молитв и пения. Если же нет сердечной веры, если сердце молчит, оно и не изливается в молитвах, и нет потребности в пении.
Молитва и пение — одни из главных средств выражения религиозных чувств. Пение есть соединение слов с музыкой голоса. Ум выражает свою работу в простых словах, в формулах, в сухой прозе. Чувства не довольствуются одними лишь словами, для чувств мало простых слов, они требуют возвышенных слов — поэзии. Это прекрасно доказывают православные богослужебные книги. Они состоят из поразительно возвышенных поэтических творений, изъясняющих религиозные истины и положенных на гласы и распевы. Творцами песнопений были святой Иоанн Дамаскин, преподобные Косма Маиумский, Роман Сладкопевец, Андрей Критский, Ефрем Сирин и другие святые люди, которые принимали религиозные истины не только умом, но и переживали их сердцем.
Религиозная жизнь есть по преимуществу жизнь чувств, которые находят выражение в молитвах и песнопениях. Церковное богослужебное пение есть язык, с которым человек приходит к Богу, есть дар, угодный Богу, выражение души, благоговеющей пред Богом и утреннюющей пред лицом Его. «К Тебе утреннюю милосердия ради…» — пел св. Косма Маиумский, то есть с раннего утра пою Тебе, Боже, ради Твоего милосердия ко мне. «Заутра услыши глас мой, Царю мой и Боже мой…» — молитвенно взывал пророк Давид (Пс. 5:4).
Церковь — Тело Христово. Церковь — одушевленный организм, живое существо, владеющее и живой речью, общим языком и общим голосом. «Составляя одно тело, мы, — говорит Тертуллиан, — сходимся вместе в собрание, чтобы приступить к Богу с молитвами сообща». Ничто так не способствует осуществлению задачи объединения всех, как пение, которое, по выражению св. Климента Александрийского, «создает общий голос».
Пение роднит людей, сплачивает их вокруг общего дела или общей идеи. И это всегда учитывалось творцами движений, организаторами и исторически доказано. Одно зрелище безмолвной толпы, как бы она ни была велика, не вселяет в нашу душу мысли об ее единодушии. Напротив, общее пение этого множества делает толпу одушевленным и единым существом.
Наконец, богослужебное пение есть средство наставления истинам, выраженным в словах песней. «Когда мы поем песни из Минеи и Триоди, мы поем то же, что в Писании, только другими словами, ибо все сии книги: Триоди, Минеи и прочие, — содержат правое и истинное богопознание».
Итак, церковное пение есть: 1) выражение религиозной жизни человека, 2) средство общения живых членов церкви и 3) средство научения истинам веры. Из сказанного следует определенный вывод: в церкви петь должен каждый верующий, пение должно быть общим.